Я уже без малого пятнадцать лет еженедельно рассказываю о новинках американского книжного рынка, так что настало время покаяться: я сплошь и рядом скрываю кое-что от слушателя. Я даю неполное название книги. За редкими исключениями все выходящие в Америке нехудожественные книги имеют название и подзаголовок. И вот подзаголовок я, как правило, опускаю.
Во-первых, громоздким сочетанием названия и подзаголовка неудобно оперировать. Вот, скажем, мне сейчас на глаза попалась новинка. Называется «Ориенталист», а с подзаголовком – «Ориенталист: Раскрывая тайну странной и опасной жизни». Как прикажете говорить об этой книге? В «Ориенталисте: Раскрывая тайну странной и опасной жизни» автор рассказывает то-то и то-то? Познакомившись с «Ориенталистом: Раскрывая тайну странной и опасной жизни», мы узнаем то-то и то-то? Язык свернешь.
Во-вторых, в большинстве случаев подзаголовки мало чего объясняют. Они не более чем дань традиции, причем традиция это давняя. Даже шедевр американской литературы, великий роман Мелвилла, имеет подзаголовок, на мой взгляд, совершенно излишний: «Моби Дик, или Белый Кит». Да уж знаем, что кит, а не собачка. Правда, Мелвилл по старинке использует «или». В наше время было бы двоеточие: «Моби Дик: Белый Кит».
Занятное эссе на эту тему опубликовал на днях в книжном обозрении «Нью-Йорк таймс» писатель Бен Ягода. Он рассказывает, как несколько лет назад написал биографию известного голливудского ковбоя-актера и назвал ее просто: «Уилл Роджерс». Издательство не могло себе представить книгу без подзаголовка и предложило: «Уилл Роджерс: жизнь одного американца». Что-то Ягоде послышалось тут смутно знакомое. Он наотрез отказался пришпиливать «жизнь одного американца» к заглавию. В качестве компромисса согласился на минимальный подзаголовок: «Биография».
Потом Ягода все же решил проверить свои подозрения. И выяснил, что впервые подзаголовок «Жизнь одного американца» появился в 1961 году в книге Марка Шорера о писателе Синклере Льюисе: «Синклер Льюис: жизнь одного американца». Затем посыпалось! «Дэниэл Бун: жизнь одного американца», «Бенджамин Франклин: жизнь одного американца», «Берт Ланкастер: жизнь одного американца»,«Доктор Спок: жизнь одного американца»… Всего пятнадцать названий, где вслед за именем героя следовало «Жизнь одного американца».
К следующей книге, посвященной истории журнала «Ньюйоркер» Ягода сам придумал подзаголовок: «Светскость: “Ньюйоркер” и созданный им мир». «Я был очень доволен этим названием, – пишет Ягода, – но год спустя моя радость по поводу удачной находки поутихла, когда на книжном прилавке я увидел книгу под названием “Черная смерть: чума и созданный ею мир”». А через несколько месяцев – книгу «Дом исследователей: “Нейшнл джиогрэфик” и созданный им мир».
Традиция нарративных подзаголовков восходит к XVIII веку. Цель их была информативно-рекламная. Мы говорим о романе Дефо «Робинзон Крузо», но полное название книги – «Жизнь и удивительнейшие приключения Робинзона Крузо из Йорка, мореплавателя, который двадцать восемь лет прожил в одиночестве на необитаемом острове у берегов АМЕРИКИ, вблизи устья великой реки ОРУНОКВЕ, будучи выброшен на берег кораблекрушением, в коем погибли все, кроме него, с рассказом о том, как, наконец, он был странным образом спасен ПИРАТАМИ».
Интересно, что в XIX веке ситуация была прямо противоположной нынешней. Тогда художественные книги было принято снабжать подзаголовками, а нехудожественные обходились простыми названиями. Например, классический труд Рескина называется лаконично «Современные художники», но роман Теккерея – «Ярмарка тщеславия, или роман без героя». Роман Мэри Шелли – «Франкенштейн, или современный Прометей».
Новейшая мода, замечает Ягода, – это подзаголовки-тройчатки: «Дочь Галилея: исторический мемуар о науке, вере и любви», «Профессор и сумасшедший: рассказ об убийстве, безумии и создании Оксфордского словаря», «Дьявол в Белом Городе: убийство, колдовство и ярмарка, изменившая Америку» и т. д., и т. п.
Пожалуй не удержусь и назову эту заметку «Подзаголовки: традиция, мода, неспособность вовремя остановиться».
Во-первых, громоздким сочетанием названия и подзаголовка неудобно оперировать. Вот, скажем, мне сейчас на глаза попалась новинка. Называется «Ориенталист», а с подзаголовком – «Ориенталист: Раскрывая тайну странной и опасной жизни». Как прикажете говорить об этой книге? В «Ориенталисте: Раскрывая тайну странной и опасной жизни» автор рассказывает то-то и то-то? Познакомившись с «Ориенталистом: Раскрывая тайну странной и опасной жизни», мы узнаем то-то и то-то? Язык свернешь.
Во-вторых, в большинстве случаев подзаголовки мало чего объясняют. Они не более чем дань традиции, причем традиция это давняя. Даже шедевр американской литературы, великий роман Мелвилла, имеет подзаголовок, на мой взгляд, совершенно излишний: «Моби Дик, или Белый Кит». Да уж знаем, что кит, а не собачка. Правда, Мелвилл по старинке использует «или». В наше время было бы двоеточие: «Моби Дик: Белый Кит».
Занятное эссе на эту тему опубликовал на днях в книжном обозрении «Нью-Йорк таймс» писатель Бен Ягода. Он рассказывает, как несколько лет назад написал биографию известного голливудского ковбоя-актера и назвал ее просто: «Уилл Роджерс». Издательство не могло себе представить книгу без подзаголовка и предложило: «Уилл Роджерс: жизнь одного американца». Что-то Ягоде послышалось тут смутно знакомое. Он наотрез отказался пришпиливать «жизнь одного американца» к заглавию. В качестве компромисса согласился на минимальный подзаголовок: «Биография».
Потом Ягода все же решил проверить свои подозрения. И выяснил, что впервые подзаголовок «Жизнь одного американца» появился в 1961 году в книге Марка Шорера о писателе Синклере Льюисе: «Синклер Льюис: жизнь одного американца». Затем посыпалось! «Дэниэл Бун: жизнь одного американца», «Бенджамин Франклин: жизнь одного американца», «Берт Ланкастер: жизнь одного американца»,«Доктор Спок: жизнь одного американца»… Всего пятнадцать названий, где вслед за именем героя следовало «Жизнь одного американца».
К следующей книге, посвященной истории журнала «Ньюйоркер» Ягода сам придумал подзаголовок: «Светскость: “Ньюйоркер” и созданный им мир». «Я был очень доволен этим названием, – пишет Ягода, – но год спустя моя радость по поводу удачной находки поутихла, когда на книжном прилавке я увидел книгу под названием “Черная смерть: чума и созданный ею мир”». А через несколько месяцев – книгу «Дом исследователей: “Нейшнл джиогрэфик” и созданный им мир».
Традиция нарративных подзаголовков восходит к XVIII веку. Цель их была информативно-рекламная. Мы говорим о романе Дефо «Робинзон Крузо», но полное название книги – «Жизнь и удивительнейшие приключения Робинзона Крузо из Йорка, мореплавателя, который двадцать восемь лет прожил в одиночестве на необитаемом острове у берегов АМЕРИКИ, вблизи устья великой реки ОРУНОКВЕ, будучи выброшен на берег кораблекрушением, в коем погибли все, кроме него, с рассказом о том, как, наконец, он был странным образом спасен ПИРАТАМИ».
Интересно, что в XIX веке ситуация была прямо противоположной нынешней. Тогда художественные книги было принято снабжать подзаголовками, а нехудожественные обходились простыми названиями. Например, классический труд Рескина называется лаконично «Современные художники», но роман Теккерея – «Ярмарка тщеславия, или роман без героя». Роман Мэри Шелли – «Франкенштейн, или современный Прометей».
Новейшая мода, замечает Ягода, – это подзаголовки-тройчатки: «Дочь Галилея: исторический мемуар о науке, вере и любви», «Профессор и сумасшедший: рассказ об убийстве, безумии и создании Оксфордского словаря», «Дьявол в Белом Городе: убийство, колдовство и ярмарка, изменившая Америку» и т. д., и т. п.
Пожалуй не удержусь и назову эту заметку «Подзаголовки: традиция, мода, неспособность вовремя остановиться».
