МОСКВА – Москва негативно влияет на ближайшие соседние страны в том, что касается прав человека, считает заместитель регионального директора Amnesty International по Восточной Европе и Центральной Азии Денис Кривошеев. Так эксперт прокомментировал недавно обнародованный доклад этой международной правозащитной организации, приуроченный к 70-летию со дня принятия Всеобщей декларации прав человека. По его словам, бывшие республики Советского Союза, обретшие после распада империи независимость, нередко применяют в данной сфере российскую практику, признанную в международном правозащитном сообществе порочной.
Кроме того, Денис Кривошеев уверен, что ситуация с правами человека в Крыму до его аннексии Россией и после серьезно ухудшилась, а положение гражданского общества в самой Российской Федерации продолжает оставаться незавидным. Об этом заместитель регионального директора Amnesty International по Восточной Европе и Центральной Азии рассказал в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки».
Виктор Владимиров: Москва по-прежнему остается центром значительного влияния на многие страны, входившие ранее в состав Советского Союза. Как это проявляется в области прав человека?
Денис Кривошеев: Безусловно, Россия является большим примером, а в чем-то даже паровозом или проводником каких-то явлений и тенденций. За ней следят, на нее во многом равняются соседние страны. К сожалению, очень часто они заимствуют из России примеры практик, против которых мы активно выступаем. Скажем, есть такая инициатива как законодательное запрещение «пропаганды» нетрадиционных сексуальных отношений. В целом, подход Москвы по этой теме был использован в некоторых соседних государствах, хотя и без прямого копирования закона.
К сожалению, очень часто они заимствуют из России примеры практик, против которых мы активно выступаем
На общем фоне в значительной мере исключение составляют Украина и Грузия. Но мы видим примеры, когда и там российский негативный, с нашей точки зрения, опыт в чем-то применяется. В частности, это касается Украины, как ни парадоксально. Там недавно был принят закон, который требует от активистов антикоррупционного движения ежегодно публиковать декларации о своих доходах. А сейчас на столе лежит законопроект, который вводит новые серьезные ограничения в отношении организаций гражданского общества, получающих иностранное финансирование. Последняя мера – а есть все указания, что власти Украины намерены претворить документ в жизнь – сильно напоминает российскую инициативу. Словом, вопреки тому, что украинским властям, наверное, очень не хочется выглядеть подражателями России, на практике это выглядит совсем по-другому.
В.В.: Как вы оцениваете состояние с правами человека в так называемых «ДНР», «ЛНР», и чья это, по-вашему, сегодня зона ответственности?
Д.К.: Ситуация с правами человека там плачевная. Российские, украинские и международные правозащитники внимательно следят за этой темой. Защищать права человека на этих территориях стало в последнее время еще более тяжело. Естественно, украинским властям они неподконтрольны, а Россия имеет на них влияние. Насчет того, насколько влияние Москвы там существенно и можно ли говорить, что это ее прямая зона ответственности, пусть судят политики. Но то, что Россия не влияет в направлении улучшение ситуации с правами человека в ДНР-ЛНР, это однозначно.
Выйти с протестом в Крыму и не подвергнуться затем преследованию нереально
В.В.: Можно сравнить положение с правами человека в Крыму до его аннексии и после?
Д.К.: Да, и, к сожалению, мы говорим о явном ухудшении ситуации там. Это проявилось во многих областях. Раньше мирные собрания были возможны, теперь они возможны только при условии, если эти собрания отражают официальную точку зрения крымских властей и ими организованы. Выйти с протестом в Крыму и не подвергнуться затем преследованию нереально. Ранее это было вполне естественной частью жизни крымского общества. Плюрализм СМИ исчез абсолютно. Свободные медиа выдавлены из информационного пространства.
Вот по каким важным маркерам на полуострове произошло колоссальное ухудшение. Сюда следует добавить насильственные исчезновения нескольких активистов в 2014-2015 годах. При этом их судьба не расследуется теми, кто должен это делать по закону. Таких вопиющих случаев в Крыму мы до этого не наблюдали. О положении крымскотатарского народа и говорить в этом контексте не приходится. Так что ухудшение налицо по многим параметрам.
В.В.: Как вы оцениваете состояние российского гражданского общества на сегодня?
Д.К.: Конечно, за последние годы был очень сильно подавлен его правозащитный сегмент в результате преследования властей. Безусловно, здесь заметно сказываются последствия законов об «иностранных агентах» и нежелательных организациях. Более того, влияние этих законов и того, что за ними последовало, только нарастает. В общем, российскому гражданскому обществу приходится, в основном, защищаться. Но оно живо, мы работаем с его представителями, солидарны с ними, считаем себя через свое присутствие в стране его частью. Надеемся вместе выстоять.
Удивляет, что люди несмотря все репрессии активно выходят с мирным протестом на улицы, что к взрослым присоединяется молодежь
Однако борьба, увы, дается большой кровью. Впрочем, гражданское общество многообразно. Есть какие-то его сферы, как правило, не касающиеся политики, которые активно развиваются. Интересно следить за протестным движением в России. Удивляет, что люди несмотря все репрессии активно выходят с мирным протестом на улицы, что к взрослым присоединяется молодежь. Во что все выльется, покажет будущее. Не все так мрачно. Хотя общий контекст обстановки, конечно, крайне пессимистичный.
В.В.: Что можете сказать о последних российских законодательных инициативах, непосредственно затрагивающим область прав человека, включая закон о СМИ-иноагентах?
Д.К.: Мы высказались критически относительно последнего закона. Понятно, что он преследует цель еще более ограничить свободу слова, свободу СМИ. Наверное, его эффекта в полной мере мы пока еще не видим. Посмотрим, как он будет применяться. Понятно, что все важно в общем контексте. А он однозначно направлен на удушение свободы слова. К тому же правоприменение в России иногда важнее, чем сам закон, какой бы плохой он ни был.
В отношении многих законодательных инициатив, которые касаются прав человека, правоприменение иногда идет в ногу с мнением законодателя, а иногда и выходит за его пределы. Возьмем, например, закон, регулирующий свободу мирных собраний. Закон «драконовский», он недопустимо ограничителен. Но по части его применения на практике все обстоит еще хуже.
