МОСКВА — 21 июня заместитель генерального секретаря НАТО Роуз Гетемюллер рассказала по видеосвязи из Брюсселя журналистам, работающим в Москве, о главных поводах для озабоченности НАТО в отношении России и об идеях того, как смягчить существующие противоречия.
Роуз Гетемюллер хорошо знают в российском руководстве: в статусе заместителя госсекретаря США она была переговорщиком со стороны Вашингтона по заключенному в 2009 году новому договору СНВ, а ранее — директором Московского центра Карнеги.Она заявила, что в Североатлантическом альянсе, который, после майской встречи глав государств НАТО в Брюсселе, официально присоединился к коалиции, ведущей борьбу против ИГИЛ, очень рассчитывают на продолжение сотрудничества с Россией в Сирии: «Мы уделяем очень большое внимание и очень высоко ценим ту работу, которая проводится между министерством обороны России и Пентагоном, направленную на то, чтобы не возникало инцидентов между сторонами, и мы надеемся, что подобное сотрудничество будет продолжаться».
Заместитель генсека НАТО также отметила, что Альянс хотел бы обсудить с Москвой предотвращение инцидентов на территории Балтийского моря: «Такие инциденты в последнее время участились... Очень важно, чтобы обе стороны прилагали все усилия для того, чтобы избегать возникновения опасных ситуаций. Мы действительно хотим сделать все, чтобы предотвращать инциденты с тем, чтобы они не раскручивались, по спирали, в дальнейший кризис. Это один из тех вопросов, которые мы хотим проработать на заседании Совета Россия-НАТО».
По словам Роуз Гетемюллер, в НАТО хотели бы, чтобы Москва вернулась к практике информирования Запада о своих предстоящих военных учениях: «Мы хотели бы, чтобы Россия вернулась к тому режиму, когда происходит оповещение о проведении учений в соответствии с Венским документом, с тем, чтобы предоставлялась возможность для наблюдателей присутствовать и наблюдать за тем, как проходят учения. ...Когда мы видим, что учения подготавливаются таким образом, что это может создать какие-то сюрпризы для нас в тот период, когда нас тревожат агрессивные действия России в других частях света, это вызывает опасения».
В этой связи Гетемюллер выразила надежду на то, что российские войска, которые отправились в Беларусь для проведения учений «Запад-2017» в августе этого года, будут выведены из этой страны после окончания учений.
Высокопоставленному руководителю НАТО заочно ответил министр обороны России Сергей Шойгу, который также в среду проводил заседание коллегии своего ведомства в Калининграде. Он заявил, что «в установленные международными договорами сроки наши партнеры получат более детальную информацию об этих учениях, как по дипломатическим каналам, так и через средства массовой информации», а сами учения «смогут посетить международные наблюдатели и журналисты».
Шойгу высказался в отношении НАТО гораздо более негативно, чем Гетемюллер о России: по его словам, военные маневры альянса в странах Балтии, проходящие этим летом, «наглядно демонстрируют откровенное нежелание западных партнеров отказаться от антироссийского курса».
«Ситуация, которая складывается у наших западных границ, имеет тенденцию к ухудшению. Это связано с повышением военной активности стран НАТО в Восточной Европе. Североатлантический альянс наращивает свое присутствие в странах Балтии. Совершенствуется инфраструктура их морских портов, аэродромов и других военных объектов», – заявил российский министр.
Шойгу пообещал укрепление российской военной мощи в западных районах страны: «До конца года в Западном военном округе будет сформировано около 20 соединений и воинских частей, для размещения которых строится порядка 40 военных городков. ...В готовности к немедленному боевому применению находятся более 30 батальонных и ротных тактических групп, которые укомплектованы личным составом и оснащены необходимыми запасами материальных средств».
Очевидно, что взаимное недоверие НАТО и России возрастает, как нарастает и военное присутствие в пограничных регионах. Насколько велика опасность перерастания воинственной риторики в реальный конфликт? Об этом в интервью Русской службе «Голоса Америки» говорят эксперты по обороне и безопасности.
Алексей Арбатов: вооруженный конфликт может возникнуть молниеносно
Директор Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений в Москве Алексей Арбатов считает, что ситуация создалась крайне опасная: «Я думаю, что ни та, ни другая сторона не контролируют события в достаточной степени. Исполнители на местах, в том числе и на местах военных операций, и участвующие третьи стороны не поддаются жесткому контролю. Раньше бывали кризисы, где тоже были участвующие третьи стороны, и не всегда удавалось это контролировать, но, конечно, в те времена контроль двух сверхдержав – США и СССР – был несопоставимо больше, чем в настоящее время».
«Может быть, лидеры государств в Москве и Вашингтоне даже не дают себе в этом отчет. Они полагают, что могут вот так поиграть, побалансировать на грани вооруженного конфликта, занять какие-то выигрышные политические позиции, продемонстрировать свою «крутость», как у нас в России говорят, и на этом поиметь какие-то очки, и все будет под контролем. Это далеко не так. В любой момент ситуация может сорваться в неуправляемую, молниеносную эскалацию. Представьте себе: какой-нибудь корабль собьет чей-то самолет, или самолет обстреляет корабль. И тут же, с учетом того, что ставки высоки и каждая сторона стремится доказать, что она не поддастся, это может молниеносно перерасти в вооруженный конфликт со всеми предсказуемыми последствиями», – предостерегает эксперт.
Алексей Арбатов не видит какого-либо технического механизма, который, в отсутствие политической воли с обеих сторон, мог бы предотвратить такой конфликт: «Никаких технических приемов и решений глубоких политических проблем – нет, и быть не может. Прямая линия – это линия связи. Если стороны глубоко не доверяют друг другу, и каждая хочет отстоять какую-то позицию – даже ценой риска вооруженного столкновения, – то никакая прямая линия не поможет. Прямая линия – это техническое средство. А вопрос весь – в политической позиции Москвы и Вашингтона».
При этом Арбатов полагает, что уступать сейчас не захочет никто: «Путин стремится показать, что он абсолютно уверен в себе, в своей власти и в популярности в своей стране. За ним – огромная страна, колоссальный ядерный потенциал, солидные вооруженные силы. С Трампом – ситуация другая: он затравлен, окружен, над ним уже нависла угроза импичмента. Если он начнет под присягой давать какие-то показания, он тоже не может показать слабину. Это – пороховая бочка, взрывоопасная комбинация».
Александр Гольц: по уровню конфронтации это похоже на 50-е годы прошлого века
Военный обозреватель журнала New Times Александр Гольц уверен, что в описании нынешних отношений России и НАТО вполне допустимы мрачные исторические параллели: «Россия и Запад вступили в период, который подходит под определение «новой холодной войны». Один из критериев такого состояния в том, что существует конфликт, который невозможно решить ни дипломатическим, ни военным путем. Стороны находятся в статусе постоянных угроз друг другу. Мы вступаем в довольно опасную стадию, которая будет характеризоваться попытками взаимного устрашения. Их будут называть взаимным сдерживанием».
«Москва, по словам министра обороны России, наращивает свои военные усилия на Западе. Я считаю, что она это делает, игнорируя реальную угрозу, которая нарастает в Центральной Азии. Войска выводятся из Центрального военного округа и переводятся к западной границе. Шойгу сказал, что создается двадцать новых частей и соединений именно в Западном военном округе. Это, конечно же, значительно превосходит военные усилия Запада: развертывание четырех многонациональных батальонов НАТО в Польше и Балтии», – комментирует эксперт заявления Сергея Шойгу.
По мнению Александра Гольца, последние инциденты со сближением самолетов НАТО и России являются признаком определенной стадии «холодной войны»: «Эти постоянные инциденты с самолетами неслучайны. По моему ощущению, нынешняя «холодная война» – это не 1970-е или 1980-е годы, когда были четко очерчены границы дозволенного, были проведены «красные линии», шла работа над мерами взаимного военного доверия, и конфронтацию, хотя и серьезную, старались держать в рамках. Это, скорее, 50-е годы прошлого века, когда еще было непонятно, как очертить эти границы конфронтации, и это очень опасно».